Victor Fersht "Spy Psychology"

Психология шпионов и разведчиков

Чем отличается шпион от разведчика? В патриотической литературе шпионами называют агентов иностранных разведок, а разведчиками своих шпионов.
С моей точки зрения, разница между ними основана на разной психологии людей, работающих в этой области. У них разная мотивация деятельности и различное осознание своих поступков.
Вот примеры.
Я лично знал Трианона - Александра Огородника, известного по книге и фильму «ТАСС уполномочен заявить…». Он работал в МИДе СССР на ответственных должностях и делал неплохую для своего возраста карьеру. Нельзя сказать, что он нуждался в средствах, так как кроме зарплаты он пользовался многими льготами, установленными для ответственных работников. Он также располагал дополнительными средствами, выделяемыми советскими организациями, с которыми сотрудничал. Кстати, среди них был и Комитет молодёжных организаций ЦК ВЛКСМ, который курировался непосредственно КГБ СССР.
Огородник стал шпионить против своей страны не из корыстных или идеологических соображений. На путь шпиона его толкнули эмоции, страсть к риску и азарт игрока.
Эмоции всегда преобладали в его жизни над сознанием. Мы познакомились с Огородником в Находке, куда он приезжал по линии Комитета молодёжных организаций для участия в ежегодных семинарах молодых исследователей стран Тихого океана. Владивосток тогда был закрытым для иностранцев городом, а Находка, расположенная в трёх часах езды, стала удобной базой для идеологической обработки молодых учёных из разных стран Азии. Здесь собирались известные для своего времени люди, известные учёные, генералы КГБ, политики. Научным руководителем семинаров был Владимир Петрович Лукин, в последствии посол в США и один из руководителей государственной Думы России.
Огородник приехал в Находку, как он говорил, отдохнуть, попить шампанское и поразвлечься с хорошенькими дальневосточницами. Да, он очень любил женщин, предпочитал пить только шампанское, обожал рассуждать на любые темы, при этом хвастаться своими успехами и заслугами перед страной.
Я на всех семинарах, а их было шесть, работал ответственным секретарём от Дальневосточного отделения Академии наук. Поэтому мне пришлось достаточно много общаться с Александром Огородником. О его эмоциональном и характере, требующем риска и авантюр, свидетельствует такой факт.
Огородник очень не любил Геннадия Янаева, который был тогда Председателем Комитета молодёжных организаций ЦК ВЛКСМ, а затем стал вице-президентом СССР и возглавил ГКЧП. В очередной раз они столкнулись в Находке. После банкета по случаю открытия семинара мы с Огородником и другими участниками пошли в его номер пить шампанское. Во втором часу ночи с улицы раздались какие-то пьяные голоса. Огородник выглянул в окно и сразу под каким-то предлогом исчез из номера. Я тоже подошёл к окну. Возле крыльца гостиницы стоял абсолютно пьяный Янаев и что-то пытался объяснять двум незнакомым мне подросткам, видимо из местных. Наконец, появился Огородник и без всякого предисловия сильно ударил Янаева в глаз. Тот упал, подростки в ужасе убежали, Огородник немедленно исчез в гостиницу.
Утром ничего непомнящий Янаев устроил разнос милиции и всему руководству семинара, за плохую организацию собственной безопасности. Под глазом у него ярко горел свежий синяк. Огородник в это время ехидно улыбался и говорил гневные речи о разгуле хулиганства на улицах Находки.
Александр Огородник стал американским шпионом вследствие своей эмоциональной предрасположенности к риску и авантюрам. Он не хотел и не умел заставлять работать своё сознание, предпочитая удовлетворять свои эмоции. Он никогда не смог бы работать разведчиком, потому что в разведке нужна, по очень удачному выражению основателя советской разведки Дзерджинского, «холодная голова», то есть максимальное преобладание сознания над эмоциями.
Другой шпион, которого я хорошо знаю, это Роберто Мариотти, работавший представителем известной итальянской фирмы «Оливетти» в России. Я вообще считаю, что итальянцы вследствие своего горячего темперамента не могут быть хорошими разведчиками, такими, как хладнокровные англичане типа Кима Филби, многие годы избегавшие провала в результате напряжённой работы сознания. Зато пошпионить эмоциональные итальянцы могут неплохо, выполняя на эмоциях одно или два отдельных задания. Так и случилось с Мариотти. Он украл у Оливетти все самые главные технологические секреты, которые компания разработала по заказу военных, и передал их в КГБ. Итальянцы никогда бы не узнали о своих потерях, если бы Роберто не провалился на своих эмоциях.
Будучи нелегально во Владивостоке, а тогда город был закрыт для иностранцев, Мариотти влюбился, бросил жену-итальянку и женился на русской красавице с огромной русой косой, фигурой топ-модели и внешностью кинозвезды. Я тогда тоже пострадал от этого брака. Потому что женой иностранца стала моя секретарша, которая, по мнению некоторых сотрудников контрразведки, могла выдать какие-то государственные секреты. Нас с Ольгой вызывал к себе малоответственный сотрудник, курировавший науку, и убеждал порвать связь с «итальянским шпионом» и даже угрожал санкциями.
Через год, когда оказалось, что Мариотти не итальянский, а советский шпион я был очень доволен. Контрразведчик из Владивостока, который чуть не сорвал операцию своим московским коллегам, уволился из органов и занялся бизнесом.
Марриотти получил звание Героя Советского Союза, итальянцы заочно приговорили его к смертной казни и послали за ним своих агентов. КГБ прятало Роберто и Ольгу на конспиративных квартирах, а Ольга обсуждала с охраной, что же лучше: итальянский богач или Герой Советского Союза.
Мариотти был завербован с помощью женщины и из-за любви к ней и провалился. Ольга очень хотела жить в Италии. Поэтому Роберто подарил ей виллу на берегу моря, роскошную яхту и дорогой автомобиль.
Расходы на эти подарки вызвали зависть и подозрение его бывшей жены-итальянки и она сообщила кому следует, что простой представитель торговой компании вдруг стал миллионером. Дальше было делом техники итальянской контрразведки. Мариотти нуждался в деньгах для прекрасной Ольги, и тогда ему подсунули липовые технологии, которые он опять передал в Россию. На этом поймали его подельников, но сам Роберто, как в кино, сумел уйти от погони через чёрный ход аэропорта.
Провал Мариотти был закономерен. Его сознание не контролировало ситуацию, он жил эмоциями, любовью, ревностью и фантазиями.
Я надеюсь, что у читающих эти строки действующих сотрудников спец.служб с работой сознания всё нормально, и их эмоции не преобладают над разумом. На всякий случай сообщаю, что все факты этой статьи публиковались в открытой прессе, как в России, так и за рубежом.

Виктор Фершт